Зато вчера где-то далеко за нашей кормой гремела канонада и вздымались в небо столбы дыма. Несколько раз рвануло так сильно, что весь мой предыдущий фронтовой опыт сказал мне, что сражение там идет нешуточное.
Сегодня утром нас нагнали победители – два слегка потрепанных русских легких крейсера и шесть эсминцев. А немецкие корабли, первоначально числом почти вдвое превосходившие русскую эскадру, как нам сообщили, пошли на дно. Еще один русский крейсер, примерно вдвое крупнее водоизмещением предыдущих, шел в арьергарде на значительном удалении от конвоя. На таком расстоянии было трудно разглядеть что-либо даже в мощный бинокль.
Говорят, что группа германских эсминцев собралась атаковать конвой, подкравшись сзади, и узнавшие об этом русские устроили им классическую засаду, превратив охотника в жертву. Интересно, как можно устроить засаду в море? Как только окажусь в Мурманске, так сразу займусь этой историей. Надеюсь, что лежащее у меня в бумажнике приглашение Сталина откроет передо мной любые двери…
12 марта 1942 года, поздний вечер. Москва, Кремль, кабинет Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина.
Присутствуют:
Верховный главнокомандующий Сталин Иосиф Виссарионович
Генеральный комиссар ГБ Берия Лаврентий Павлович
Начальник Генштаба генерал-лейтенант Василевский Александр Михайлович
Командующий АДД генерал-майор Голованов Александр Евгеньевич
– Итак, товарищи, приступим, – сказал Верховный Главнокомандующий, бесшумно прохаживаясь по пушистому мягкому ковру. – Товарищ Василевский, доложите обстановку.
Генерал-лейтенант Василевский кивнул: – Положение на фронтах складывается для нас достаточно благоприятно. Наша стратегическая дезинформация по поводу наступления Западного фронта вполне удалась.
– Гитлер и его хваленые генералы опять остались в дураках, – заметил Сталин, – и это очень хорошо. Должен напомнить, что еще совсем недавно в дураках оставались наши генералы, и нам даже пришлось решать, что это – случайность, или чей-то злой умысел. Не так ли, товарищ Берия?
– Так точно, товарищ Сталин, – блеснул стеклами пенсне Генеральный Комиссар госбезопасности, – некоторые сомнения не рассеялись и по сей день. Показания, данные следствию бывшим адмиралом Октябрьским и генералом Козловым, недвусмысленно указывают на нездоровые настроения среди некоторой части высшего командного состава РККА и РККФ. Могу сказать, что…
– Погоди, Лаврентий, – прервал Верховный Берию, – не сейчас. Не надо торопиться с выводами. Следствие должно быть одновременно скрупулезным и, как бы это сказать, – незаметным. С одной стороны, мы должны вычистить из рядов Красной армии всех дураков и предателей, а с другой стороны – нельзя нанести вред боеспособности наших армии и флота. А то, ты ведь знаешь, есть у тебя любители арестовывать всех подряд, а уж потом разбираться. Так и передай своим держимордам, что в случае выявления фактов нарушения социалистической законности карать их будем беспощадно. И хватит об этом! – Сталин посмотрел на Начальника Генерального Штаба: – Продолжайте, товарищ Василевский. Каковы ваши дальнейшие планы?
– Кхм, – только и смог сказать генерал-лейтенант. – Товарищ Сталин, после успешного проведения контрнаступления под Москвой, а также Крымской, Донбасской и Ленинградско-Псковской наступательных операций, мы израсходовали почти все стратегические резервы. Кроме того, в тылу наших войск до сих пор остаются окруженные группировки немецких войск, сковывающие значительные наши силы. Генеральный штаб считает необходимым в первую очередь заняться ликвидацией девятой армии генерала Моделя, окруженной на стыке Калининского и Западного фронтов…
– Хорошо, – Сталин взмахнул рукой с зажатой в ней трубкой, и снова прошелся по кабинету. – Интересно, какие аргументы вы, товарищ Василевский, приведете в пользу именно такого варианта развития событий? Почему, к примеру, не начать с Демянского, или Шлиссельбургско-Синявинского котлов? Кроме того, большое количество «диких» немцев до сих пор бродит в треугольнике между Новгородом, Любанью и Гатчиной.
Василевский на минуту задумался, потом ответил: – Контроль над Ржевским железнодорожным узлом значительно улучшит позиции Калининского фронта, и, в то же время, другие окруженные группировки находятся в стороне от нужных нам транспортных узлов, и не оказывают серьезного влияния на наше фронтовое снабжение. За исключением Шлиссельбургско-Синявинской группировки, остальные немецкие окруженцы не имеют снабжения со стороны своего командования и вскоре будут вынуждены капитулировать. Операция по ликвидации Ржевского котла должна предотвратить растаскивание сосредоточенных под Смоленском немецких резервов. Пусть думают, что после ликвидации группировки Моделя наше наступление на Смоленск все-таки состоится. Это развяжет нам руки на других участках фронта.
– Хорошо, товарищ Василевский, – кивнул Верховный. – Пусть будет Ржев. Но… – Сталин сделал паузу, – необходимы такие линии разграничения между фронтами, чтобы Моделем занимался кто-то один, или Жуков, или Конев. А то, как известно, у двух нянек дитя все время будет без глазу.
– Генерал Конев, товарищ Сталин, – быстро ответил Василевский.
– Пусть будет Конев, – немного подумав, сказал Верховный, – отдайте ему все части артиллерии РВГК, высвободившиеся после прорыва блокады Ленинграда. Пусть лучше выкуривает немцев артиллерией, чем напрасно кладет бойцов Красной Армии. Люди нам еще понадобятся, – Сталин внимательно посмотрел на Василевского, – и все-таки, товарищ генерал-лейтенант, нам кажется, что вы что-то не договариваете…
Начальник Генерального Штаба вздохнул. – Товарищ Сталин, есть возможность нанести немцам еще одно поражение… Поскольку нам удалось предотвратить отступление 18-й армии из-под Ленинграда в направлении Таллина. В настоящий момент в Прибалтике у противника отсутствуют значительные силы, за исключением немногочисленных тыловых гарнизонов и полицейских частей.
С другой стороны, готовясь отражать немецкие контрудары на Псков и Дно, мы несколько дней назад вывели во вторые эшелоны 1-й и 2-й гвардейские кавалерийские корпуса, а также танковую бригаду Катукова и мехбригаду Бережного. В связи с полным успехом воздушной операции «Огненный шторм» – спасибо товарищу Голованову – переброска каких-то серьезных резервов противника на этот участок фронта в ближайшее время маловероятна. По данным разведки, Невельский железнодорожный узел выведен из строя, как минимум, на месяц. В сложившихся условиях сами собой напрашиваются удары конно-механизированного соединения из состава 1-го и 2-го гвардейских кавкорпусов генералов Белова и Плиева, при поддержке мехбригады Бережного, от Пскова на Ригу, и 13-го кавкорпуса генерала Гусева от Нарвы на Таллин…
Верховный подошел к висящей на стене карте и какое-то время молча изучал нанесенные на ней пометки.
– Товарищ Берия, – задумчиво сказал он, повернувшись к присутствующим, – что вы думаете по поводу предложенной нам сейчас авантюры?
– Товарищ Сталин, – ответил Генеральный Комиссар Госбезопасности – сведения, полученные по моей линии, в общем, совпадают с тем, что сказал сейчас товарищ Василевский. Железнодорожный узел Невель надолго выведен из строя, а потому переброска противником резервов в северном направлении серьезно затруднена. А среди оккупационных частей и националистических формирований в Прибалтике преобладают панические настроения.
Сталин покачал головой. – Кроме военных аспектов, здесь есть еще и некоторые политические нюансы, которые нельзя не учитывать при планировании подобного рода операций. Вы меня понимаете? В отличие от других районов СССР, в Эстонии и Латвии не все местное население видит в Красной Армии своих освободителей. Есть немало и тех, кто думает совсем наоборот.
Я ничуть не сомневаюсь в том, что генерал Бережной, при поддержке кавалеристов, сумеет взять Ригу, а Катуков – Таллин… Но взять города мало, надо их еще удержать, и это при ожидаемом враждебном настроении местного населения. Подумайте, товарищ Берия. Как и в Крыму, чекистские мероприятия на освобожденной от немецко-фашистских оккупантов территории будут возложены на ваше ведомство. Вашим людям надо суметь очень четко отделить своих от чужих и агнцев от козлищ. Все мероприятия должны быть проработаны предельно тщательно, и согласованы с армейскими товарищами. Вам понятно?
– Так точно, товарищ Сталин, понятно, – сказал Берия. – Выполним. – И от этого «Выполним» вдруг так повеяло ледяным сибирским ветерком, что где-то далеко-далеко, поежился еще не арестованный рядовой конного обоза Солженицын. Бывают совпадения, знаете ли…
– Очень хорошо, – Верховный посмотрел на Начальника Генерального Штаба. – Теперь вы, товарищ Василевский. Освобождение Риги и Таллина было бы хорошим завершением зимней кампании 1941-42 годов. Но не стоит зарываться. Товарищи генералы, немец – противник серьезный. На окончательное обдумывание вашего предложения даю вам сутки. Да – да, нет – нет. Всё, товарищи, все свободны…
